РУССКОЕ ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО

Картографическая Джоконда
Тайны карты Семёна Ремезова из собрания РГО



Русские карты XVII века выглядят загадочно — стороны света не на месте, картографической сетки нет. Многочисленные надписи сообщают самую разную информацию: где находятся «немирные самоецкие зимовья», у какого озера стоят заброшенные телеги и что делал на Амуре Александр Македонский с ружьём. В Картографическом фонде РГО хранится карта Сибири, сделанная боярским сыном Семёном Ремезовым — одна из немногих, оставшихся на родной земле. Какие тайны она скрывает?
О самой «Джоконде»
В 1698 году Семён Ремезов привёз в Сибирский приказ Большой чертёж Сибири, сразу отправившийся в Москву, где его увидел император. Для современного взгляда карта непривычна: она ориентирована «вверх ногами», на юг. Градусной сетки нет. В то время чертежи составлялись без математических проекций. Но хотя снять координаты точек с карты нельзя, характер местности отображён вполне наглядно — для ориентирования служила речная сеть и сухопутные дороги. Почётный член РГО профессор Алексей Постников, историк картографии, отмечал, что в России реки текут в меридиональном направлении, а дороги в основном идут в широтном. Таким образом, получается естественная дорожно-речная сетка.
Поскольку картограф должен был максимально полно отобразить всю известную ему информацию о регионе, на карте имеется множество текстовых отметок: здесь можно обнаружить золото, а там — покинутые телеги. Крохотный фрагмент Московского царства скромно жмётся к правому краю карты, зато северные земли начерчены подробнейшим образом с множеством деталей, включая «самоецкие зимовья» и пометки рядом с изображениями юрт «немирные», «жилые». В устье Амура указано, что «до сего места Александр Македонский доходил, ружьё спрятал, колокол оставил».
“
В словах про Македонского может быть серьёзный исторический подтекст. Известно, что правители многих государств в различные периоды, имея территориальные споры или претендуя на власть, могли ссылаться на свою династическую связь с Александром Македонским, потому что он практически властелин всей земли, его завоевания известны. Прибегали к этому даже китайцы и российские правители. В частности, эта тема возникла при дипломатической встрече, связанной с заключением Нерчинского договора — первого официального договора, закрепляющего границу между территориями Китая и Русского государства. Известно, что при обсуждении этого вопроса упоминался Македонский. Так что надпись на карте Ремезова можно трактовать как своего рода документацию прав владения.
— Светлана Барабанова, заведующая Картографическим фондом РГО
Приамурье. Рисунок
Думного дьяка Андрея Виниуса, ведавшего Сибирским приказом, карта впечатлила настолько, что он дал Ремезову следующее задание. Выдал ему 23 листа александрийской бумаги, показал все хранившиеся в приказе сибирские чертежи и велел составить карты оставшихся земель и городов. К 1 января 1700 года изограф выполнил поручение ­— составил «Чертёжную книгу Сибири».
«Он так красиво всё это сделал, — отмечает заведующая отделом картографических изданий РГБ Людмила Зинчук, председатель Комиссии картографии и аэрокосмических методов Московского отделения РГО. — Титульный лист, на обороте «Оглавление» — перечень всех чертежей, «Каталог» — условные знаки, например, буква «Ц» означает «церковь», «О» — «острог», «остров» или «озеро», «Г» — «град». Чертежи предваряет описание «до ласкового читателя», где он объясняет, что думный дьяк Андрей Андреевич Виниус выдал ему бумагу и дал это поручение, перечисляет чертежи, на которые опирался, уточняет, что также узнавал сведения от путешественников, использовал старинные географические книги (атласы)».

Ремезов не ограничивался изучением предоставленных ему документов и расспросами путников. Вместе с сыновьями он много времени проводил в разъездах, собирая информацию на местах — допетровское картографирование опиралось на полевые исследования, тогда как европейские мастера нередко создавали свои работы, не выезжая из дома.

“
В европейской картографии развивалось печатание карт с целью продажи. В России картография всегда выполняла цели и задачи, облегчающие управление страной, даже самыми дальними её территориями. Отечественные картографы зачастую сами проходили, изучали тот путь, который отображали на карте. Это главная особенность работ Ремезова: он жил в Сибири, был крайне активным человеком, лично объездил много территорий, которые представлены на его картах.
— Светлана Барабанова, заведующая Картографическим фондом РГО
Фото: Александр Лещёнок
О создателе «Моны Лизы» от картографии
Деда Семёна Ремезова государь Алексей Михайлович за какие-то грехи сослал в Тобольск, отец был боярским сыном, сам Семён — казаком, изографом. Он участвовал во многих походах, в частности в Ишимском, и в целом был человеком незаурядным и разносторонним. «Крайне деятельный, проще сказать, чем он не занимался, чем перечислить, что он делал, — говорит Светлана Барабанова. — Часто русские картографы были иконописцами, по современным оценкам, это декоративно-прикладное искусство самого разного рода. Они умели всё. Тогда их называли чертёжниками. Ремезов был также историком, описывал факты о Сибири, используя огромное количество материалов, его можно назвать местным историографом. Работал он очень много».
Семён Ульянович Ремезов. Скульптура "Сибирские картографы", Тюмень. Фото: wikipedia.org/Mikharein
Действительно, если перечислять профессии Ремезова, получится длинный список: художник, иконописец, строитель, конструктор. Архитектором и руководителем строительства Тобольского каменного кремля стал именно Семён Ремезов. Это был энциклопедически образованный человек и прекрасный картограф. Неудивительно, что именно к нему обратился Виниус, когда понадобилось найти исполнителя царской воли.
Тобольский кремль. Фото: Дмитрий Феоктистов
«В 1696 году в боярской думе спохватились, что Сибирь-то у нас есть, а про неё ничего не известно, — рассказывает Людмила Зинчук. — Нужна карта. И 10 января специальный указ — так называемый Боярский Приговор — был направлен в Тобольск».
“

По указу Великих Государей, боярин князь Иван Борисович Репнин с товарищи приказал послать Великих государей грамоты во все сибирские городы, велеть всем сибирским городам с уезды русских деревень и волостей и с ясачными волостями написать чертежи на холстине, и сколько вёрст или дней ходу город от городов также и русские деревни и волости и ясачные волости от того города, и на каких реках те городы и уезды и ясачные волости стоят, и то описать на чертеже имянно, а в Тобольску велеть сделать доброму и искусному мастеру чертежи всей Сибири и подписать внизу, от которого города до которого сколько вёрст или дней ходу, и уезды всякому городу определить и описать в котором месте какие народы кочуют и живут, также с которой стороны к порубежным местам какие люди подошли, и те чертежи в городах сделать для того, что в Сибирском приказе Сибирским городам чертежей нет, и ведать не почему; а сделав те чертежи, велеть прислать в Сибирский приказ тотчас безо всякого молчанья, а те чертежи велеть сделать мерою в длину трёх аршин, в ширину двух аршин самым добрым мастерством, а большой всей Сибири чертёж сделать в вышину трёх аршин, а поперёг четырёх аршин.

ПСЗР. Том III, №1532

Так и появился общий чертёж Сибири, а за ним — «Чертёжная книга Сибири», «Хорографическая книга» и «Служебная книга» Семёна Ремезова.
Фото: Александр Лобацеев
Немного о «художественной школе»
В России картография исстари была государственной — при Иване Грозном, при Петре Первом и при других царях все служивые люди, отправляясь по поручениям, должны были привезти назад «отписку» (отчёт) и чертёж. На данный момент обнаружено 1300 таких документов, их разыскивал в архивах разных стран и описывал профессор Московского университета Владимир Кусов. Вершиной допетровской картографии считаются работы Семёна Ремезова.
Для карт допетровской эпохи характерно искажение масштаба от центра к краям. «На одно из возможных объяснений, — считает Людмила Зинчук, — указал наш русский учёный, картограф Николай Комедчиков в своём докладе о русских чертежах на международной конференции по истории картографии. Он отметил следующую особенность: наблюдатель (он же составитель карты) находится как бы в центре листа, поэтому и читать карту следует с этой точки зрения. Хотя у Ремезова изображение даётся сверху, на деле действует тот же самый принцип: человек стоит в центре и фиксирует всё вокруг себя. То, что ближе, выглядит крупнее, то, что дальше, кажется мелким. Отсюда и искажение».
Карта Сибири от границ Китайских, Семён Ремезов
Царь Пётр, воспитанный на голландской картографии, начал активно развивать отечественную картографию по европейским стандартам, и уже с начала XVIII века стали появляться карты, созданные в рамках западной традиции. Русская школа картографии канула в Лету.
Современные учёные до сих пор ищут документальные следы этой школы. Навыки создания чертежей могли передаваться и от отца к сыну, и в церквях, где иконописцы-изографы обучались ремеслу. «Алексей Владимирович Постников неоднократно предполагал, что существовали какие-то инструктивно-методические указания, — поясняет Людмила Зинчук, — как было положено прописывать легенду, как составлять чертёж... Он был уверен: если в самых разных местах древнего русского государства чертежи делались в одном стиле, значит, были определённые правила, существовала определённая школа. К сожалению, подтверждающие это документы до сих пор так никем и не обнаружены».
«В России тогда не существовало учебных заведений в современном понимании, и люди учились друг у друга, — полагает Светлана Барабанова. — Сыновья Ремезова работали с ним, перенимали навыки и становились картографами. Умения передавались из поколения в поколение».
Фото: Александр Лещёнок
Как творения русских картографов оценили современники
«Есть такая легенда, — замечает Людмила Зинчук, — что Большая карта Сибири висела на стене в кабинете Петра I и он экзаменовал по ней своих бояр в географии». Но Петру всё же были ближе карты, выполненные в европейской традиции. «Он очень активно развивал работу по европейским стандартам, — рассказывает Светлана Барабанова. — Приглашал специалистов из Европы, отправлял подданных учиться за рубеж, основал учебные заведения — Морскую Академию и Математико-навигацкую школу, где также учили основам технической съёмки местности. Уже с начала XVIII века стали появляться первые произведения в европейской традиции, это были морские атласы работы Киприянова, позднее ­— Академии наук».
У Виниуса были свои виды на работу Ремезова, не зря он заказал изографу «Чертёжную книгу Сибири». По сути, она представляет собой атлас, включающий в себя все чертежи Сибири. В них тоже можно обнаружить немало деталей: расстояние в днях пути или вёрстах от одной точки до другой, надписи, сообщающие «город пустой, кем оставлен — неизвестно», «тут растут яблоки» и пр.
Полученный документ Виниус тщательнейшим образом перевёл — рядом с каждой надписью аккуратно выведены слова на голландском языке. Предполагалось, что сборник чертежей отправится в Голландию, но претворить план в жизнь не удалось.
“
Виниус попался на передаче сведений и на взятке. Он организовал международную почту и, вероятно, при пересылке какой-то информации за рубеж был задержан. Виниус предложил Меншикову взятку, тот её принял… и доложил обо всём Петру. Чтобы избежать смертной казни, Виниус бежал в Голландию, два года мыкался по Европе, потом написал слёзное прошение государю, и тот его простил. Но к Сибирскому приказу больше близко не подпускал. Так «Чертёжная книга Сибири» и карта Сибири остались в России.
— Людмила Зинчук, заведующая отделом картографических изданий РГБ
Сибирь, горный хребет Ергак-Таргак-Тайга, литография по рисунку Г. Радде
Виниус и сам составил карту Сибири, перерисовав чертёж Ремезова и адаптировав его под европейскую традицию: добавил сетку, перевернул карту, так что север оказался на привычном месте и т.п.
Сибирь живо интересовала европейцев не только своими богатствами. Они искали короткую дорогу в Китай и надеялись, что смогут наладить водное сообщение с этой страной по Оби. Поэтому карты, подробно отображавшие все русские реки, были для них величайшей ценностью — охота на эти документы началась задолго до Петра.
“
Считается, что где-то в 1573–1574 годах Иван Грозный повелел составить чертёж «Всему Государству». Этот чертёж до сих пор не обнаружен, хотя Василий Татищев неоднократно его упоминает. Мало того, в РГАДА есть документ, датируемый примерно 1618–1620 годами и подписанный неким Афанасием Мезенцевым. Он написал челобитную: «Поскольку я со товарищи получил задание перечертить Большой чертёж, ибо ветх стал и по нём урочищ смотреть не можно, чертёж сделан при прежних государях». Получается, документ всё же был, и Мезенцеву дали задание его перечертить, потому что истрепался. Также сохранилась Книга к Большому чертежу — перечень всех населённых пунктов, а также географических объектов по дорогам и рекам. Но сам чертёж так и не нашли. По этому поводу есть много конспирологических теорий, например, что он осел где-то в голландских архивах. Может, так оно и есть: шпионили и подворовывали вовсю.
— Людмила Зинчук, заведующая отделом картографических изданий РГБ
Фото: Дмитрий Марин
Как оценивают их наши современники
Казалось бы, творения Семёна Ремезова имеют сугубо историческую ценность. Но ещё в середине ХХ века ими успешно пользовались по прямому назначению, несмотря на отсутствие сетки и непривычное расположение сторон света.
“
В советское время все крупномасштабные карты обязательно искажали из соображений безопасности. Туристы-байдарочники, собираясь в поход, приходили в Ленинскую библиотеку и копировали карты Ремезова. Потому что там есть все реки, по которым можно сориентироваться. Кроме того, их можно привязать к точкам координат по компасу, используя советскую карту. Карта Ремезова давала им точную географическую информацию.
— Людмила Зинчук, заведующая отделом картографических изданий РГБ
Сибирь, литография
За рубежом обычным туристам вряд ли удалось бы воспользоваться старыми картами. Иностранные коллеги помещают доставшиеся им допетровские чертежи в хранилища, которые защищены не хуже банковских.
Один из шедевров Ремезова — «Хорографическая книга» в конце концов всё же уехала на Запад. Она хранилась в Петербурге до начала ХХ века, пока учёный секретарь историко-археографической комиссии Александр Андреев не выдал её члену РГО Лео Багрову, чтобы тот смог подготовить предисловие к Атласу Азиатской России. В 1918 году Багров эмигрировал в Берлин и увёз документ с собой. Во время Второй мировой войны он переехал в Штаты, и в конечном итоге вся его коллекция оказалась в Гуфтоновской библиотеке Гарвардского университета.
Увидеть «Хорографическую книгу» теперь могут редкие счастливчики: она хранится в разделе редких изданий. Чтобы попасть туда, нужно предъявить соответствующие рекомендации, предоставить документы, пройти досмотр, оставив все личные вещи снаружи — в читальный зал нельзя взять с собой ничего, карандаш и бумагу при необходимости выдадут на месте. «Когда благотворительный фонд «Возрождение Тобольска» готовил факсимильное издание «Хорографической книги», работники Гуфтоновской библиотеки отсканировали все страницы, кроме последнего форзаца, — делится Людмила Зинчук. — На сайте библиотеки тоже эту страницу увидеть нельзя, в отличие от всех остальных. А всё потому, что на ней стоит подпись Андреева, удостоверяющая, что он выдал книгу Багрову во временное пользование, я своими глазами её видела. В раздел редких изданий так просто не попадёшь, но мне посчастливилось».
Сама «Джоконда» — «Большой чертёж Сибири» — к счастью, осталась на родине. Её значение для учёных трудно переоценить — столько там уникальной информации для географов, историков и этнографов. «Это важный для исследователей элемент, даже этнографического характера, — поясняет Светлана Барабанова. — На карте указаны старинные названия всех пунктов, где какой располагался, где какие народы жили. Историку и этнографу она может предоставить материал для исследований на всю жизнь». Увы, нынешнее состояние документа можно назвать плачевным.
«В данный момент карта не может быть выставлена по состоянию здоровья, поскольку в период с 1947 и по 2007 год она была в постоянной экспозиции Эрмитажа, — продолжает рассказ Светлана. — Ей не пошло на пользу такое долгое экспонирование: она очень сильно выгорела, пересохла. Холст пошёл трещинами, кое-где карту повредили насекомые, ведь она существует очень давно и за свою жизнь побывала в самых разных условиях. Требуется тщательнейшая реставрация». Подходить к делу надо вдумчиво и ответственно, чтобы не навредить, как однажды уже произошло.
“
По результатам детального осмотра и оценки состояния карты специалисты предположили, что она могла реставрироваться ранее. Возможно, её промывали мыльным раствором, который частично остался в ткани и мог вызвать со временем сильное пожелтение. Об этом косвенно свидетельствуют фрагменты возле гор — чтобы сажа, которой они нарисованы, не потекла, их не обрабатывали, и они остались белыми.
На обороте есть инвентарная отметка чернилами, содержащими железо, эти чернила буквально выжгли ткань, и на карте образовались дыры. Реставрация должна быть крайне бережной, если мы не хотим потерять этот картографический шедевр. В таком случае оригинал карты сможет ещё пару веков радовать ценителей.
— Светлана Барабанова, заведующая Картографическим фондом РГО
Фрагмент карты, прожжённый чернилами
Обычно при реставрации карты её основу доводят до правильного уровня влажности. Таким образом её оживляют и освежают, делая более устойчивой к воздействиям окружающей среды. Поскольку техника исполнения карты Ремезова не предполагала какой-либо грунтовки, эта работа становится особенно важной и требует чрезвычайной осторожности.
“
При реставрации картин можно просто счистить слой старого повреждённого лака. Иногда удаётся подчистить и укрепить даже саму основу, не затрагивая слой краски. В случае с картой Ремезова так не получится: любое повреждение ведёт к невосполнимой утрате изображения, поскольку краска наносилась прямо на холст и впитывалась в нитки. Жизненно важно сохранить саму ткань.
— Светлана Барабанова, заведующая Картографическим фондом РГО
Дело это недешёвое: климатическая рама для творения Ремезова и сами работы обойдутся в 8 миллионов рублей. Сейчас драгоценная карта находится в ожидании «лечения», пока не найдётся спонсор. Не хочется думать, что случится, если не удастся найти деньги на реставрацию, — утрата «карты Сибири от границ Китайских» будет невосполнима. Остаётся ждать и надеяться, что картографическая «Джоконда» всё же будет спасена для следующих поколений.
Авторы проекта
Текст: Ольга Ладыгина, Наталья Мозилова
Дизайн, вёрстка: Ольга Ладыгина
Редактор: Наталья Мозилова
Фоторедактор: Анна Юргенсон
Фото: картографический отдел РГО, Дмитрий Марин, Александр Лещёнок, Александр Филиппов, Александр Лобацеев, Дмитрий Феоктистов